Начнём с содержания.

В книге три части: "Немного истории", "Описание рун" и "Руническое коло".

 

Первая часть посвящена доказательству факта существования славянской рунической письменности и полемике с другими её исследователями и толкователями.

По первому пункту - существованию - автор справился блестяще; никаких явных "дыр" в построениях не обнаружено.

 

А. Почерников весьма технично обошёл самый острый угол рунологии - определение "родины слонов", т. е. места происхождения рунической письменности как таковой, и напраяления заимствования рун одними народами у других.

В итоге получилось, что единого "центра рунических исследований" в древности не существовало, и руника как письменность и как магическая система одновременно развивалась во многих регионах - вывод весьма политкорректный и притом правдоподобный.

 

Но главное - следствие из этого вывода: раз уж центров развития руники было несколько, то и славяне (конкретно - западные славяне, применявшие вендицу) вполне могли создать и, скорее всего, создали свою руническую систему сами, пусть и с заимствованием некоторых знаков от западных и восточных соседей.

А раз так, то в исследованиях вендицы можно не строить атты скандинавского футарка (старшего или какого-то иного), а "плясать" от славянской лингвистики, истории, географии, этнографии, мифологии.

Что автор и делает.

 

Вообще, самостоятельность исследования - первое, что бросается в глаза при раскрытии книги.

Почерников опирается не на Торссона и Блюма. Он чётко и последовательно отталкивается от памятников западнославянской письменности, дошедших до нас в оригиналах или, по меньшей мере, в копиях, признанных, по меньшей мере, теми, кто имел возможность рассмотреть подлинники (например, А. Г. Машу в отношении прильвицких фигур).

 

Такой подход отразился на подходе автора к положениям рун.

В отличие от вышеупомянутых трактователей футарков и от поспешающих за ними Олега Синько со товарищи, Алексей Почерников "позволил" переворачиваться только тем рунам, которые действительно применялись на письме как в прямом, так и в перевёрнутом положении.

Таких рун в сохранившихся (в вышеописанном смысле) памятниках вендской письменности всего две: Мир-Чернобог и Треба-Карна (в каждой паре первое имя - прямого положения, второе - перевёрнутого).

 

Кстати, имена рун по Почерникову в ряде случаев отличаются от их имён по Платову и по Синько, причём автор рассматриваемой работы каждый раз аргументированно обосновывает право на жизнь своего варианта названия.

Как в этих обоснованиях, так и в описаниях рун Алексей Почерников исходит именно из языческого мировосприятия, причём везде, где это возможно, из язычества не какого-нибудь, а именно западнославянского.

На таких принципах автор строит самостоятельную, цельную и внутренне непротиворечивую систему.

 

Описанию этой системы посвящена вторая часть книги - "Описание рун".

Вторая часть состоит из 16 глав, полностью описывающих все 18 рун вендского строя.

Вышеназванным "переворотным парам" Мир-Чернобог и Треба-Карна уделено по одной главе на пару.

 

Каждая глава структурирована по одному и тому же принципу и включает в себя:

- имя руны;

- стандартное начертание;

- звук;

- другие варианты начертания;

- ключевые понятия;

- историко-мифологическую и сравнительно-лингвистическую справку;

- образ руны;

- мантические аспекты (т. е. значение руны в гаданиях);

- магические аспекты (в т. ч. применение руны в обрядах и оберегах).

 

Наиболее подробен в каждой главе раздел "Образ руны".

В нём автор описывает смысл и действие руны в трёх ипостасях: низшей, средней и высшей.

Следует отметить, что с правно-явно-навным троемирьем тут прослеживается аналогия, но не больше:

подразделение строится скорее по уровням устремлений лица, "примеряющего на себя" выпавшую руну.

То есть толкование руны Почерников, с одной стороны, не возводит в некоторый фиксированный абсолют и, с другой стороны, не опускается до необоснованного "может быть так, а может и иначе"; вместо бесполезного "может быть" здесь мы видим чёткое следствие из уровня развития и внутренней целеустановки "рунопользователя".

 

В подавляющем большинстве глав (кроме одной-двух, где ограничения свободы слова в РФ помешали автору выразить свои выводы прямо и недвусмысленно) столь же стройно и чётко выглядят почерниковские рекомендации к использованию каждой из описанных рун в гадании и в магии.

В то же время, в этих разделах сплошь и рядом просматривается стремление автора не сказать лишнего, не выпустить джинна из бутылки, не дать в руки дикарям атомную бомбу.

Впрочем, это "наступание на горло своей песне" могло быть продиктовано и другой причиной, а именно стремлением к научной корректности: всё-таки, эта книга в целом подаётся как научная монография, а наука предполагает объективность.

Магия же в её современном состоянии - весьма субъективное направление разумной деятельности; а от скрещивания ежа с ужом ничего хорошего, как известно, не получается.

 

Столь же объективного подхода, в соответствии с канонами современной науки, автор придерживается в третьей части - "Руническое коло".

Здесь путём сопоставления сохранившихся европейских календарей и предположительно календарных находок языческого периода истории Европы вообще и западных славян в частности А. Почерников выводит возможные круговые порядки следования вендских рун - рунические кола (правда, автор почему-то последнее слово не склоняет - хотя оно является вполне славянским и подчиняется всем правилам изменения имён существительных отечественного происхождения).

 

Почерников опирается на распространённое у древних славян и германцев 16-частное деление года.

Рун на две больше - значит, напрашиваются два подхода:

(1) каждую из вышеупомянутых "переворотных пар" считать одной руной и

(2) две "лишние" руны поместить в центр круга.

На этих принципах построены два из трёх предложенных автором вендских рунических кругов.

 

Третий круг - покуда не изображённый ни на одной диаграмме - основан на современном следовании букв в современной "кириллической" письменности.

Действительно, если исходить из того, что Константин (в постриге Кирилл) построил церковно-славянскую азбуку на основе "руських письмен", коим обучился в Хорсуне, и сохранил порядок уже существовавших знаков неизменным, то и в современном русском алфавите (а равно в современных украинском, белорусском, болгарском, сербском) сохранились информация о своём, славянском порядке следования знаков.

И если через фонетику связать "кириллицу" с рунами - получится ещё один осмысленный порядок следования последних.

 

Наконец, построенные круги автор попытался "завести" на сжатое описание движения вообще и конкретно развития личности.

Это философское построение на глубокую обоснованность не претендует и скорее носит иллюстративный характер, показывая ещё одно возможное приложение выведенных Почерниковым закономерностей, нешедших отражения в вендских рунических кругах.

 

Что же мы имеем в итоге?

Самостоятельное, корректное, серьёзное и, не побоюсь этого слова, фундаментальное исследование рунической письменности западных славян, изложенное ярким, образным языком и доступное каждому желающему узнать о древнеславянской письменности, снабжённое обширной библиографией.

Книга свободна от свойственной работам иных авторов на ту же тему ориентации на ценности буржуазного общества; напротив, А. Почерников исходит из славянского языческого мировоззрения и уже через него преломляет реалии любого времени и общественного строя.

Таким образом, руны подаются читателю не как отвлечённые значки и даже не просто как письменность, а как целостный графический конспект мировоззрения.

 

Есть ли у книги недостатки?

Конечно, есть, но...

Несколько случаев корректорского брака хоть и не радуют глаз, но совершенно не мешают понять, что же имел в виду автор.

Отсутствующую картинку "кириллического" варианта рунического кола дотошный читатель легко восстановит по тексту.

Что интернет-источник (№77 в списке литературы) указан без точного адреса - то поправимо контекстным поиском.

Пожалуй, единственное, что несколько раздосадовало, - это упрёки других исследователей в незнании рунологической терминологии, основанные на незнании самим Почерниковым терминологии описания букв и шрифтов.

Впрочем, этот единичный случай не должен бросить тень на добротную, качественную книгу, достойную занять место в личной библиотеке каждого, кто интересуется дохристианской историей и культурой славян.

 

Я эту книгу уже купил.

Думаю, тираж (составляющий всего 2000 экземпляров) разойдётся очень быстро.